|
|
||
|
ИСПОВЕДАНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЫ Сим исповеданием мы не желаем установления чего-либо нового, а равно и не думаем дать кому-либо повод считать, что вера наша до сего момента была неправильно или не в достаточной мере изложена святыми Отцами. Напротив мы в очередной раз желаем засвидетельствовать вопрошающим нас о нашем исповедании, что вера наша есть вера древняя, вера апостольская, вера святоотеческая. А по сему и в основу своего исповедания полагаем Священное Писание, догматические определения и правила святых церковных Соборов и вероучительные изречения святых Отцов. Памятуя слова святого первоверховного Апостола Петра, изрекшего: «Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1Пет.3:15), и призывая на помощь благословение Божие, мы с дерзновением преступаем к изложению нашей веры. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веком. Аминь. Верую во единаго Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Исуса Христа Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век. Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна а не сотворена, единосущна Отцу, Им же вся быша. Нас ради человек, и нашего ради спасения, сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята, и Марии Девы вочеловечшася. Распятаго за ны при Понтийстем Пилате страдавша и погребена, и воскресшаго в третий день по Писаниих. И возшедшаго на небеса, и седящаго одесную Отца: И паки грядущаго со славою, судити живым и мертвым, Его же Царствию несть конца. И в Духа Святаго Господа Истиннаго и Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. И во едину Святую Соборную, и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение, во оставление грехов. Чаю воскресения мертвым: и жизни будущаго века, аминь. Также мы принимаем все догматические определения и канонические постановления Святых Вселенских и Поместных Соборов, Святых Апостол и Святых Отец. Все что они приняли и мы принимаем; все, что они отвергли и мы отвергаем. Мы неуклонно храним древние церковные предания, как приняли от предшествовавших нам отцов и верим в незыблемость, неизменяемость и исключительность Православной веры. Одним из важнейших церковных преданий мы почитаем крестное знамение, которое мы совершаем, как и древняя Церковь двуперстно, о чем мы имеем свидетельства многих святых мужей, в частности св. Феодорита, прп. Петра Дамаскина и прп. Максима Грека, что подтверждено и знатоками церковного права уже во времена позднейшие, например в Педалионе (стр. 645) в комментарии на 91-е правило св. Василия Великого, где сказано, что во времена св. Василия вся Церковь совершала крестное знамение двуперстно. Важно, что святой Василий поставил предание о крестном знамении в один ряд с обычаем молиться на восток и совершать крещение, через троекратное погружение в воду. Вера св. Василия была объявлена Вселенскими Соборами, тождественной вере всей Церкви. И потому, мы, осеняя себя крестным знамением двуперстно, верим, что содержим предание святоотеческое и всеобщий обычай древней Церкви.
В XVII веке предстоятель Русской Церкви патриарх Никон провел литургическую реформу, унифицируя чиноположения и обряды Русской Церкви в соответствии с чиноположениями и обрядами современной ему Церкви Греческой. Весь литургический уклад русской Церкви, бывший до него, патриарх Никон объявил погрешительным, а благочестивые, от древности, неуклонно хранимые русскими христианами церковные обычаи и предания, объявил новоизмышленными и заимствованными от еретиков. Такое беспрецедентное попрание святоотеческих преданий вызвало в церковном народе справедливый протест. Смущение достигло таких масштабов, что данный вопрос был вынесен на суд Большого собора с участием Восточных патриархов, который состоялся в Москве в 1666-67 гг. Однако собор этот без должной обстоятельности, поверхностно рассмотрел вопрос и вопреки Правде произнес анафему на всех неуклонно хранящих старые чины и предания, как на содержащих еретические обычаи. Сами древние предания подверглись как на сем соборе, так и в последующее время жесточайшим поруганиям и осмеянию. Таким образом участники Большого Московского собора показали себя противниками определения VII-го Вселенского Собора о непременном сохранении церковного Предания: «Осмеливающиеся думать или учить иначе, или по примеру непотребных еретиков презирать церковныя предания и выдумывать какие-либо нововведения, или же отвергать что-либо из того, что посвящено церкви, будет ли то евангелие, или изображение креста, или иконная живопись, или святые останки мученика, а равно (дерзающие) с хитростию и коварно выдумывать что-либо для того, чтобы ниспровергнуть хотя какие-либо из находящихся в кафолической церкви законных преданий, и наконец (дерзающих) давать обыденное употребление священным сосудам и досточтимым обителям, - определяем, чтобы таковые, если это будут епископы или клирики, были низлагаемы, если же будут иноки или миряне были бы отлучаемы». По этой причине наши христиане посчитали нужным обезопасить себя от общения с противниками святоотеческой веры и на основании канонических правил (напр. 15 пр. Двукратного Собора) разорвали с ними общение. Но участники Большого Московского собора не ограничились одними лишь анафемами на хранителей православных церковных преданий, они призвали и светскую власть поднять меч гонений против древлеправославных христиан и предавать оных «телесным озлоблениям»: «Аще же кто вас не послушает хотя в едином чесом повелеваемых от нас, или начнет прекословити, и вы на таковых возвещайте нам, и мы таковых накажем духовно, аще же и духовное наказание наше начнут презирати, и мы таковым приложим и телесная озлобления» (Деяния БМс 1666-67гг., лист 48). Сим они уподобили себя навацианам, которые по выражению преподобного Иоанна Зонары согрешили против Истины братоненавидением. Жесточайшие гонения, обрушившиеся на древлеправославных христиан, усугублялись еще и тем, что по малодушию на защиту церковных преданий побоялись стать епископы, и православные ревнители на многие десятилетия остались без единомысленных им епископов, окормляясь лишь пресвитерами и живя с надеждой, что Всемогущий Господь, попустивший епископам пасть, также и приведет их на путь древнего исповедания. Что благополучно и свершилось в 1923 и 1929 годах, когда к Древлеправославной Церкви присоединились архиереи: Никола (Позднев), архиепископ Саратовский и свщмч. Стефан (Расторгуев), единоверческий епископ Иргинский, которые в изобилии хиротонисали священнослужителей для древлеправославных христиан.
При императоре Петре I новообрядческая церковь подверглась еще большим внутренним преобразованиям и испытала на себе наравне с латинским и протестантское влияние, в частности был реформирован весь ее иерархический строй - патриаршее управление упразднено, его место занял Синод более похожий на светский чиновничий аппарат, впрочем, и управлявшийся человеком светским, назначаемым от государя обер-прокурором Синода. В основу этой реформы был положен изданный в 1720 году так называемый «Духовный регламент», в котором император объявлялся главой Православной Церкви вопреки православному учению о том, что таковым является только Господь наш Исус Христос. Царь Петр подверг гонению и многие благочестивые обычаи русского народа, покусившись не только на его веру, но и на его нравственность. Император насильно на законодательном уровне ввел в России брадобритие и табакокурение. Все эти преобразования и реформы мы почитаем неприемлемыми и противными православному вероучению и церковному праву. А поскольку вся эта реформаторская деятельность императора Петра I была поддерживаема, вдохновляема и оправдываема, по крайней мере, публично практически всеми иерархами новообрядческой церкви, то и ответственность за все сии отступления ложится не только на Петра, но и на все новообрядческое священноначалие.
В продолжение всего времени, когда наши христиане оставались без единомысленных им епископов они, тем не менее, всегда искали таковых и верили, что Бог когда-нибудь вернет кого-то из них к чистому исповеданию. Целый ряд предпринятых попыток отыскать единомысленого епископа закончился к сожалению неудачно. Одна из таких неудач постигла наших христиан в 1846 году, когда старообрядческие иноки Павел и Алимпий склонили к присоединению греческого безместного /лишенного кафедры/ митрополита Амвросия (Папа-Георгополи). Наши христиане не посчитали возможным признать над собой власть этого митрополита по следующим причинам. Целый ряд различных документов и иных исторических свидетельств говорит о том, что митр. Амвросий на момент своего присоединения не считал своего Константинопольского патриарха Анфима еретиком или схизматиком, а, следовательно, по 15 канону Двукратного Собора, не имел права отделяться от него. В своих письмах он указывает, что перешел лишь потому, что был несправедливо лишен своей кафедры, и не имел средств к тому, чтобы вести жизнь соответствующую званию митрополита. Инок Павел преподнес митр. Амвросию позицию древлеправославных христиан в таком свете, что митрополит воспринимал свое присоединение не как разрыв с греческой церковью, а лишь как занятие свободной кафедры, о чем он также писал неоднократно, что он, мол, был светильник, увидел паству без пастыря, и пришел руководить ей к ее духовному спасению. Таким образом, из его рассуждений следует, что не он получал спасение, присоединяясь к Древлеправославной Церкви, но древлеправославные христиане получали возможность спастись через него. А то, что это было так, видно из самой процедуры чиноприема, который совершался с грубейшими каноническими нарушениями. Считая митрополита Амвросия схизматиком, принимающие его старообрядцы до совершения самого акта присоединения оказывали ему честь как православному архиерею, приветствуя его соответствующим образом и принимая от него благословение; допустили его до священнодействия в алтаре; там же, а не в притворе, как это положено правилами, он исповедовался и был миропомазан. Показательно, что при всем этом он, стоя на амвоне, произнес отречение от всевозможных ересей, но ни словом не упомянул о своем исповедании относительно реформ патриарха Никона и клятв Большого Московского собора 1666-67 гг., изреченных против защитников церковных преданий. При этом само отречение было составлено для него на славянский выговор греческими буквами и предназначалось, таким образом, не для самого митрополита, который не владел славянским языком в достаточной мере, чтобы понимать читаемое, а для предстоящего народа, чтобы ввести оный в заблуждение относительно подлинных религиозных убеждений митрополита. Причина всего этого кроется в том, что митр. Амвросий почитал свое миропомазание грехом и согласился на него исключительно по причине безвыходности своего положения. Таким образом, присоединение это является фиктивным, а коль скоро принявшие митр. Амвросия и рукоположенные им почитали греков схизматиками, то по отношению к ним следует руководствоваться Деяниями 7-го Вселенского Собора, в которых сказано, что если православный примет рукоположение от еретика, то такое рукоположение не признается действительным. В данном случае считаем важным привести постановление и почитаемого самими белокриницкими христианами древлеправославного Иргизского Собора 1805 года гласящего: «Аще кто из православных отступит от нашей Православной Церкви самовольно или за страх, и приступит к Великороссийской церкви, или ко отщепенцам оным, и у них его возведут во священный чин, или сына его, который у нас родился и крестился, такожде внука и правнука его, и потом пожелает обратиться паки к нашей Православней Церкви; то таковаго приемлем по третьему чину, с проклятием ересей; а священства всего лишается, и вменяется яко простолюдин». Говоря о присоединении митрополита Амвросия, следует также указать, что в основу его присоединения было положено письменное условие /договор/, по которому митрополит обязался совершить для старообрядцев архиерейскую хиротонию в обмен на пожизненное материальное содержание, что было расценено нашими христианами как неприкрытая симония. За симонию своим же собором был осужден и первый, поставленный для русских приходов Белокриницкой иерархии Симбирский епископ Софроний (Жиров), который единолично руководил белокриницкими приходами в России с 1849 по 1853 год, за деньги поставляя белокриницким старообрядцам духовенство и уже поставленных облагая немыслимыми денежными оброками. Вот важнейшие, на наш взгляд, причины, по которым священство белокриницкого поставления было признано нашими предками сомнительным и отвергнуто, а все совершенные и совершаемые ими таинства были признаны недействительными.
В сем вопросе мы неуклонно следуем за отцами Великого Собора 1583 года провозгласившими: «Кто не следует обычаям Церкви и тому, как приказали семь святых Вселенских соборов о святой Пасхе и месяцеслове и добре законоположили нам следовать а желает следовать григорианской пасхалии и месяцеслову, тот с безбожными астрономами противодействует всем определениям св. соборов и хочет их изменить и ослабить — да будет анафема, отлучен от Церкви Христовой и собрания верных».
В отношениях со светской властью мы не полагаем ничего нового, кроме преданного нам Самим Господом нашим Исусом Христом, Его святыми апостолами и их приемниками – святыми Отцами, как например:
Итак, мы являем себя покорными светской власти и возносим Богу молитвы о всех во власти сущих, но в тоже время считаем недопустимым вмешательство светской власти во внутреннюю жизнь Церкви. А потому, если распоряжения светской власти нарушают канонический строй церковной жизни, покушаются на нравственное и духовое устроение христиан, а тем более если они подрывают начала самой Христианской Православной веры, то такие распоряжения мы вменяем ни во что, осуждаем их и не желаем следовать им. В тоже время мы считаем недопустимым вмешательство наших клириков в дела государственного управления, что воспрещено и каноническими правилами, например 81-м Апостольским правилом гласящим: «Не подобает епископу, или пресвитеру вдаватися в народныя управления, но неупустительно быти при делах церковных», а также 6-м Апостольским правилом и 10-м правилом Седьмого Вселенского Собора. Однако, не вмешиваясь в государственную политику, мы полагаем правильным ходатайствовать пред сильными мира об обездоленных, угнетенных, обиженных или несправедливо осужденных светской властью, высказывать пред оной свое мнение и пожелания относительно вопросов духовного и нравственного просвещения народа. Такова вера наша о сем предмете, а все что кроме этого мы отвергаем и осуждаем, кем бы оно не было провозглашено.
Мы никогда не участвовали в экуменическом движении, не состояли в его структурах, ассоциациях, организациях. Мы верим, что находимся в Церкви истинной, верим, что Церковь не может разделиться сама в себе, верим, что есть только одна Божественная Истина: «один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф.4:5). Посему мы отрицаем и неприемлем религиозный синкретизм во всех его проявлениях. В тоже время, руководствуясь каноническими правилами и пожеланием спасения всякому человеку, мы открыты для честного диалога с любым, кто его пожелает. Но при этом как единственное и непременное условие для этого диалога мы полагаем, что вестись он должен на основании Священного Писания и Священного Предания Церкви. Афины, Греция 7/20 октября 2008 года Смиренный АЛЕКСАНДР, милостью Божией Древлеправославный Патриарх Московский и всея Руси Смиренный СЕРГИЙ, милостью Божией епископ богоспасаемой епископии Сибирской Протопоп Андрей Марченко |
||
|
|
||
